Таким образом, возврат долгов переносится на 7-12 лет, при этом общая сумма задолженности, о которой идет речь, составляет 800 миллионов долларов США — сумма, чувствительная для бюджета Беларуси даже с учетом неплохих золотовалютных резервов, которые на 1 февраля 2025 года составляют более 9,3 млрд. рублей. То, что данная сумма весьма ощутима для Беларуси, подчеркивается и в официальных формулировках: как заявил заместитель министра финансов РФ Владимир Колычев, отсрочка предоставляется «в целях снижения платежной нагрузки на бюджет Беларуси».
Соответствующее межправительственное соглашение было ратифицированы Государственной Думой 4 марта текущего года. Документ подготовили еще в апреле 2024 года, затем в июле профильные ведомства двух стран внесли в него некоторые изменения, зафиксированные отдельным протоколом. При этом оба документа так и не были представлены широкой общественности: как заявил заместитель председателя думского комитета по делам СНГ Артем Туров, и межправительственное соглашение, и протокол к нему являются конфиденциальными документами.
По информации Всемирного банка, именно Беларусь является крупнейшим должником России: на начало 2023 года Минск был должен Москве 8,2 млрд. долларов США. Это более 25% от общей задолженности зарубежных государств перед Россией, которая на тот момент составляла около 28,9 млрд. долларов США. К слову, на втором месте по объему долгов перед Россией в 2023 году был Бангладеш, задолжавший 5,9 млрд. долларов США, а замывает тройку лидеров Индия с задолженностью 3,8 млрд. долларов США.
Очевидно, что столь щедрые преференции Беларусь получает от России на правах ближайшего политического, экономического и военного союзника. При этом Кремль, хоть и предоставляет внушительные отсрочки по долгам, списывать долги Беларуси не спешит — несмотря на то, что еще в 2023 году Россия списала долги Сомали и Конго.
Несомненно, перенос сроков погашения задолженности на 2031 – 2036 годы будет хорошим подспорьем для дальнейшего экономического развития Беларуси, а также сведет к минимуму вероятность финансовых, валютных, социальных и иных кризисов.
