Марк покорялся в быту, никогда не критиковал и ни в чём не упрекал Оливию.
Вплоть до того, что будучи известным атеистом, каждый вечер почтительно склонял голову в молитве. Писатель утверждал, что перестал бы и носить носки, если бы Оливия попросила.
Современники Твена обожали слушать его лекции. Он умел подобрать хлёсткие слова и для влиятельных особ, и для простых работяг.
Сэмюэль замечал проблемы американского общества и активно их высмеивал. Язвительных замечаний писателя боялись даже знатные люди.
Но супруге порой не нравились сарказмы любимого, и Оливия безжалостно редактировала «язву, вылившуюся на бумаге». Собственно, жена была единственным человеком, кому подобное позволялось.
