В 1716 году Эдвард Уортли Монтегю, член британского парламента от Вестминстера, лорд-комиссионер Сокровищницы, получил назначение в качестве посла Великобритании в столице Османской империи, городе Стамбуле; в число его государственных заданий входили переговоры по завершению австро-турецкой войны.
Вместе с ним в Турцию поехала его жена, леди Мэри Уортли Монтегю, урожденная Пьерпон. Они пробыли там около двух лет; за это время леди Мэри написала записки, изданные позже под названием “Письма из турецкого посольства”. В одном из этих писем она сообщала следующее:
“Оспа, заболевание столь смертельное и столь распространенное среди нас, здесь низведено до совершенной безвредности при помощи прививания. Приходит старуха с горховой скорлупкой самой годной оспы, и просит показать ей какую-нибудь вену для вскрытия; немедля взрезает ее большой иглой и помещает в вену столько заразы, сколько на кончике иглы может поместиться. Нет случаев, чтобы от этого умирали; и вы можете увериться, что я совершенно удовлетворена безопасностью эксперимента, потому что намереваюсь испробовать его на нашем милом сынишке. У меня достает патриотизма, чтобы сделать это полезное изобретение модным и в Англии”.
В XVIII веке эпидемия оспы выкашивала население и Европы, и России. В отдельные годы от оспы умирало более миллиона человек. Заразиться было очень легко — болезнь не щадила никого, не делая различий между сословиями. Не миновала оспа и российский трон. В 1730 году от оспы в 14-летнем возрасте скончался царь Петр II.
Справка о прививке ребенка от оспы для поступления в учебное заведение. 1906 год. Главархив Москвы
Смертность от оспы в те годы составляла около 40 процентов — иными словами, в XVIII веке заболевший имел почти равные шансы выжить или умереть. Вместе с тем врачи уже тогда заметили, что перенесший оспу человек больше никогда ею не заболеет.
До открытия теории иммунитета оставался примерно век, но врачи XVIII столетия начали пользоваться этим наблюдением. По нынешним меркам их метод вакцинации кажется крайне небезопасным, но тогда — вполне приемлемым, ведь смертность привитых таким методом людей составляла всего около двух процентов, в 20 раз меньше, чем у непривитых.
Метод, называемый вариоляцией, заключался в том, что на руке пациента делали надрез, куда помещали оспенный материал, взятый от больного человека (безопасную вакцину на базе коровьей оспы английский врач Эдвард Дженнер разработал лишь в 1796 году).
Если все проходило удачно, привитый болел оспой в легкой форме, после чего уже не мог заразиться. Этот метод был открыт турками, затем его изучили английские врачи. Сначала они опробовали вариоляцию на преступниках, затем на сиротах из приюта, а потом, когда все испытуемые выжили, привили и королевскую семью.
Хотя опасность существовала, она была несопоставимо меньше, чем при эпидемии; кроме того, в отличие от ряда других эпидемических болезней — например, холеры — оспа не обращала внимания на сословные преграды; только за последние сто лет существования оспа унесла жизнь шести монархов. Поэтому на возможность защититься от оспы сильные мира сего смотрели очень внимательно.
Успехи вариоляции впечатлили сразу нескольких европейских монархов — Фридриха II в Пруссии, Марию-Терезию в габсбургской Австрии и Екатерину II в России. Екатерина выписала в Петербург английского врача Томаса Димсдейла в 1768 году, привилась сама, привила своего сына и всех окружающих придворных — чем обеспечила популярность процедуры в российском обществе и подготовила почву для массовой кампании, связанной с еще более безопасной и эффективной процедурой — вакцинацией (об этом в другой раз).
