Любимая Сонькина кошка Мурка сдохла внезапно

Любимая Сонькина кошка Мурка сдохла внезапно. Она не мучалась, не болела, не проявляла признаков нездоровья. Однако, вечером, когда жара спала, Мурка вышла на балкон, где всегда стоял ее песок, ткнулась в него пушистой белой мордочкой и упала.

– Похолодало,– зябко передернув плечами, сообщила Соня мужу.

– О чем ты говоришь?– не отрываясь от экрана телевизора, хмыкнул он,–  в Питере днем так же, как сейчас в Ашкелоне. Не корчь из себя изралетянку.

– За десять лет мы все-таки перестроились,–  неуверенно возразила жена,– ты же теперь не полезешь в море, если температура воды ниже двадцати семи градусов.

– Я от тебя куда угодно полезу,– рассердился Валерий,– дай, хоть спокойно посмотреть « Новости».

– Смотри! Кто тебе не дает? Можно подумать, что ты сможешь что-нибудь изменить. Тоже мне политик нашелся.

Валерий, не оборачиваясь, пробурчал под нос что-то невразумительное, а Соня, сделав вид, что ничего не слышала и вышла на балкон.

– Валера – а – а!– Раздался ее истерический вопль.– Скорее! Ко мне! Я не могу!

В голосе Сони помимо истерических ноток слышались неподдельные, искренние слезы. Валерий схватил пистолет, который всегда был под руками и выскочил на балкон. Соня стояла на коленях и громко рыдала.

– То ли молится, то ли сошла с ума,– с раздражением подумал он, но на всякий случай внимательно оглядел улицу. Не увидев ничего подозрительного, он шагнул к жене.

– Что случилось?– сердито спросил Валерий, продолжая внимательно следить за редкими прохожими.

– Мурка умерла,– сквозь всхлипы произнесла Соня,– видишь, пришла на песок и умерла.

– От напряжения, наверное,– хмуро предположил Валерий, засовывая пистолет за пояс,– ты так орала, что я, грешным делом, подумал, может, террорист в тебя целится.

– Нашел время для шуток,– рассердилась Соня,– что тебе ее ни капельки не жалко?

– Кошке тринадцать лет,– словно оправдываясь, начал объяснять Валерий,– у них год жизни равняется пяти человеческим. Так что ее возраст соответствует возрасту твоей мамы,– закончил он и, скорбно поджав губы, скосил глаза на жену.

– Причем тут моя мама?– Вскочила на ноги Соня, – она, слава Богу, еще жива и проживет назло тебе, дураку, сто двадцать лет!

– Она в сто двадцать лет не сможет доползти до песка, как Мурка,– меланхолически заметил Валерий, а, впрочем, мне это без разницы. Мне столько не прожить, поскольку жизнь с тобой, как у Мурки – год за пять.

Не дожидаясь очередной тирады жены, он вернулся к телевизору. Через несколько минут следом вошла Соня. Заплаканное лицо ее и вся фигура изображала всемирную скорбь. На вытянутых руках она держала Мурку, лапы, голова и хвост которой болтались, как у выпотрошенной чернобурки.

– Валера,–  произнесла она елейным голосом,– что же делать, Валера?

– Ты еще спроси: »Как теперь будем жить?»,– не отрываясь от экрана, добавил он,– я слышал, что когда умер Сталин, именно так и говорили.

– Сравнил тоже,– закричала Соня,– у тебя только одни хохмы на уме.

– Тихо,– внезапно остановил ее Валера,– почему ты кричишь? Ты что забыла, что в доме покойник?

Соня осеклась, испуганно зажала рот руками и замолчала.

– Так что же с ней делать?– растерянно спросила она.

– Положи ее к нам на постель,– меланхолично посоветовал муж.

– Куда?– опешила Соня.

– Между нами,– не отрываясь от телевизора,  подтвердил Валерий, – это будет последняя ночь втроем. Наш молчаливый свидетель все наши тайны унесет с собой и никому ничего не разболтает даже за деньги.

– Ну, хватит, Валера,– взмолилась жена,– правда, что делать?

– Оставь ее на балконе и пойди помой руки. Завтра похороню.

– А ты знаешь как?– обрадовалась Соня.

– Позвоню раввину, закажу службу.

– Опять ты начинаешь,– заплакала Соня,– ну, что ты за человек! Такое горе! А ты!

– Тогда хорони сама и оставь меня в покое,– отмахнулся от нее муж.

– Нет,– испугалась Соня,– но, пожалуйста, сделай все, как надо.

– Ладно,– пообещал Валерий,– садись рядом. Давай, разделим горе вместе.

Она помыла руки, чинно села рядом с мужем, положила ему голову на плечо и тихонько заплакала.

– Ну, ладно тебе,– успокаивал ее Валера,– да Бог с ней, с кошкой. Купим другого котенка. Люди каждый день гибнут,  ты не плачешь, а ты из-за какой-то кошки убиваешься. Похороним. Какие проблемы?

На следующий день, когда Соня ушла к подруге поделиться печальной новостью, Валерий позвонил своему другу Мише.

– Але,– услышал он знакомый хрипловатый голос,– вы будите говорить, наконец, или зачем вы звонили?

– Так ты же не даешь слова вставить,– заорал в трубку Валерий,– ты пулемет еще хуже, чем Соня. Может, ты все же заткнешься хоть на секунду?

– А, это ты,– узнав Валерия по голосу, пробурчал Миша,– тогда объясни, какого черта ты звонишь так рано?

– Одиннадцать уже, Миша,– возмутился Валера,– ты чего? С дуба рухнул?

– Утра или вечера?– невозмутимо уточнил Миша.

– Ты чего, друг? С перепоя что ли?– недовольным тоном пробурчал Валерий.

– А, что из трубки пахнет? Увянь, друг. Вчера был на похоронах. Чуток перебрал, пожалуй.

– Так ты теперь специалист,– обрадовался Валерий,– а я тебе, как раз, звоню по этому поводу.

– Что теща?– осторожно поинтересовался Миша.

– Почему теща?– оторопел Валерий.

– Голос больно радостный,– хихикнул Миша.

– Да ну тебя в сапог. Типун тебе на язык. Хоть она такая же зараза, как Сонька, но пусть лучше живет. Мурка у нас нынче сдохла.

– Если так, то прими мое искреннее соболезнование,– серничал Миша.

– Спасибо. Ты знаешь, как кошек хоронят?

– Бутылку поставишь,  организуем.

– Уже стоит тебе на опохмел. Когда придешь?– Повеселел Валера,– похороним, да и поминки справим.

– Тогда уже еду,– радостно проскрипело в трубке,– буду минут через пятнадцать.

Через десять минут Миша позвонил и, войдя в квартиру, поцеловал мезузу, прикрепленную к косяку двери, зачем-то перекрестился и шумно выдохнул. Запах перегара метнулся к потолку и, медленно оседая, пополз по квартиире.

– Ну и выхлоп,– одобрительно произнес Валерий,– в самых лучших российских традициях.

Миша печально взглянул на друга и покачал головой.

– Не о том глаголешь, брат,– тяжело вздохнул он,– где наша покойница?

– На балконе. Где же ей еще быть?

– В холодильнике,– отмел сомнения Миша и направился к балкону. Кошка, вся облепленная мухами, муравьями и какими-то другими насекомыми, лежала на бетонном полу.

– Она уже начала разлагаться,– брезгливо скривив губы, сообщил Миша,– я же говорил, что ее надо было положить в холодильник.

– Там же продукты,– испугался Валерий,– у тебя  совсем крыша поехала?

– Тогда,– скорбным голосом предложил Миша,– ее надо положить в полиэтиленовый мешок и закопать. Или у тебя есть другие предложения?

– Единогласно!– не раздумывая подтвердил Валерий, удивившись простоте решения.

– Тогда тащи пакет и не забудь прихватить бутылку,– тем же скорбным голосом скомандовал Миша. –  Мы ее прямо на могиле помянем?

– Ты чего? Я же за рулем. У меня дома помянем, а здесь все равно ведь не будет покоя. Твоя ведьма прилетит на метле и испортит нам весь праздник.

– Что испортит?– обалдело спросил Валера.

– Поминки,– отмахнулся от него Миша,– ну, что ты к словам придираешься? Она же будет делать вид, что расстроена. Какая-никакая, но все же женщина. А нам с тобой это совершенно ни к чему. Или у тебя есть другие предложения.

– Единогласно,– твердо ответил Валерий,– сейчас едем на твоей машине, а обратно я доберусь на автобусе.

– Заметано! Тащи пакет.

Валерий вышел с балкона и вскоре вернулся с полиэтиленовым пакетом для мусора. Раскрыв его, он остановился перед Мишей и вопросительно посмотрел на него.

– Не фига ты не умеешь?– Пробурчал тот. Брезгливо поморщившись, он взял двумя пальцами кошку за хвост и разжал их над пакетом. Кошка плюхнулась на дно, а над пакетом закружился рой потревоженных мух.

– Тяжелая зараза,– удивился Валерий,– чуть ни выронил.

– Это на ней столько насекомых налипло,– авторитетно пояснил Миша,– похоронные речи будешь произносить на могиле. Ладно, поехали.

Валерий крепко завязал тесемки на пакете и направился к дверям.

– Ты чего это пакет на морской узел завязал?– удивился Миша.– Чтобы кошка не выскочила?

– Чтобы насекомые в машине не вылезли,– смущенно пояснил Валерий,– а то ведь замучают.

Подшучивая друг над другом, они быстро выехали из города и помчались по шоссе.

– Ну и жара,– пробурчал Миша,– как в Израиле.

– Чего ты кондиционер не купишь?

– На какие шиши? Ты случайно не знаешь?

– Не знаю,– вздохнул Валерий,– где мы ее хоронить-то будем?

– Не знаешь, где кошек хоронят?– Засмеялся Миша.– На обочине дороги их хоронят.

– Как это?– Удивился Валерий.

А вот так,– громко захохотал Миша.                                                                                                                       Он открыл окно, схватил пакет, сильно размахнулся. И кошка, описав широкую полу дугу, шмякнулась об камни, лежавшие вдоль обочины шоссе.

– Прими, Господи, рабу твою Мурку,– гнусавым голосом произнес Миша.

Валера, слегка растерявшийся от неожиданной выходки друга, сначала молча смотрел на него, а потом, не выдержав, истерически захохотал.

– Поехали на поминки,– повизгивая от хохота, выдавил он из себя,– а то душа уже горит.

       Миша собрался сделать разворот, но в это время заверещал его мобильный телефон.

– Алло,–  недовольным голосом произнёс Миша,– не молчите. Вы же слышите, что я вас слушаю.

– Миша,– раздался в телефонной трубке голос Сони,– где вас черти носят? Мой с тобой? Вы уже похоронили Мурку?

– Сонечка,– елейным голосом  со скорбным завываниями прогундосил Миша,–  мы нашли для нее достойное место, положили ее в ямку, завалили мелкими камнями, а сверху поставили большой, плоский камень. Знаешь, их продают по двадцать шекелей за штуку. И черным фломастером крупно написали: »Мурка. Спи спокойно, родная».

– На каком языке?– Подозрительно спросила Соня.

– На русском,– запинаясь, откликнулся Миша,– а ты бы хотела на иврите? Так ведь нас могут не понять.

– На русском, так на русском,– согласилась Соня,– чем это вы сейчас занимаетесь?

– На поминки едем,– пояснил Миша и хихикнул,– имеем право, Сонечка,- в его голосе послышались слезы, – может, к нам присоединишься? Было бы не плохо, если бы ты  бутылочку прихватила.

– Да, ну тебя,– отмахнулась от него Соня,– ты хоть помнишь, где вы ее, алкаши чертовы, похоронили? Я хочу навестить могилу.

Миша беспомощно оглянулся на Валеру и сделал беспомощное лицо.                                                               – Она хочет навестить могилу,– прошипел он, зажав рукой трубку.

– Соня,– с глубоким вздохом сказал Валерий, забрав телефон у Миши,– это километров десять от города. Не у самой обочины, чтобы выхлопными газами не надышалась, а там, среди камней, где растут маслины. Красивое место, сам бы лежал. Может, и найдем по надписи, но шансов мало.

Он переглянулся с Мишей и оба захрипели, давясь смехом. Соня вызывающе молчала.

– Ну, что ты?– Отсмеявшись, продолжал взывать к ней Валера. – Я постараюсь отыскать, Сонечка. Она ведь почти, как член семьи. Правда, ведь, Соня?

– Вы что там уже нажрались?– После внушительной паузы произнесла она.– А ну, мотай, домой. Там разберемся.

Миша, прислушиваясь к словам, отрывисто вылетавших из трубки, лихо сделал крутой разворот и уже ни он, ни Валерий не услышали визга тормозов огромного грузовика, врезавшегося в бок их машины.

  -Але, але!- Истерически кричал голос из валявшейся на полу трубки.- Миша, Валерий, что у вас там случилось?

        Но ей никто не ответил.