Нам, людям, для которых русский язык является родным, некоторые лингвистические особенности других языков кажутся непонятными и даже избыточными: китайцы с их невероятно сложными в написании буквами, или англичане, в языке которых вмещается целых восемнадцать времен.
Но при этом, мы практически не задумываемся, каково самим иностранцам изучать русский язык. И в то же время их опыт кажется интересным, ведь им наш язык тоже кажется сложным и во многом непонятным.
С этим сталкивались не только рядовые люди, желающие изучить русский, чтобы общаться или лучше понять русскую культуру, но и знаменитые личности.
Так, например, писатель, Александр Дюма-старший всегда мечтал посетить Россию, а потому изучал русский язык и замечал такую особенность, что он, как никакой другой, приспособлен к тому, чтобы, как он выражался, поставить человека ниже собаки: либо ты брат, либо дурак, если ты не голубчик, значит сукин сын.
И при этом, французский писатель отмечал, что употребление этих выражений совсем не зависит от сословия и уровня воспитанности русского человека.
Даже аристократ охотно пользуется уничижительными выражениями.
Непросто давалось изучение русского и англичанину Льюису Кэрролу. Он пытался его освоить, в том числе и записывая русские слова английскими буквами, что было непросто.
Например, слово защищающихся, написанное по-английски превращалось в сложнейшую труднопроизносимую конструкцию. Но все же писатель освоил простые слова и выражения, которые позволяли ему общаться с продавцами на ярмарках и в быту.
А вот германский канцлер Отто фон Бисмарк даже прожил в России три года, и, конечно, сам активно изучал русский язык.
Тем не менее, он не единожды отмечал его сложность, и история даже сохранила его утверждение о том, что куда легче разбить десяток французских армий, чем понять разницу между глаголами совершенного и несовершенного вида.
Но самым любимым словом канцлера было слово ничего. С ним был связан один забавный случай.
Когда Бисмарк в поездке укорил ямщика за слишком медленный ход, тот ответил: ничего, и поехал слишком быстро.
Сани опрокинулись, будущий канцлер упал в снег, стал кричать, и замахнулся на ямщика, а тот попытался стереть кровь с его лица, приговаривая: ничего, ничего.
Впоследствии Бисмарк заказал себе кольцо с гравировкой этого слова, и, когда ему приходилось в дальнейшем переживать сложные минуты в жизни, успокаивал себя, приговаривая по-русски: ничего, ничего!
