Интересное на самом деле не то, как о березовом соке пели песни и сочиняли стихи, а то, что не всегда под советским брендом продавали действительно настоящий природный продукт. В трехлитровой банке с надписью «Березовый сок» могло находиться совершенно другое.
В целом, в Советском союзе не было большого разнообразия напитков в продаже: пара-тройка видов газировки, минеральная вода, разливной квас и, пожалуй, все. А в традициях чаще использовались домашние компоты и морсы. Сок вообще не встречался до определенного момента на советских столах.
На самом деле, мода на сок пришла с Запада (как и все реально достойное, полезное, ценное и значимое в Советском союзе и постсоветской России). Европейцы и американцы начали пить традиционно свежевыжатый сок еще в начале XX века, как правило, из апельсина. А вот во второй половине XX века мода на сок распространилась и в СССР, но апельсин для социализма был скорее экзотикой, чем чем-то обычным.
Поэтому в СССР стали появляться томатные, яблочные и изрекло тыквенные и морковные соки. Позже появились виноградный и гранатовый, но и для его производства для всего СССР сырья было довольно мало. Вот тогда-то и был придумал специальный весенние сок березы. Вкус, безусловно, на любителя, но многие ценят его за легкость, свежесть и характерный смолистый привкус.
Появление консервации привело к тому, что в СССР поставили березовый сок на поток производства, однако при объемах потребления не хватало березовых рощ, да и береза дает сок только весной. Соответственно, советские граждане выражали сомнение в том, что березовый сок в трехлитровых банках был действительно таковым.
И эти сомнения подтверждались ГОСТом 537-82, по которому продавался березовый сок. По сути, этот ГОСТ устанавливал только правила заготовки и условия доставки на завод березового сока, но стандарт не требовал того, чтобы в банках был реально он — процент содержания натурального березового сока не устанавливался.
