Отношения между СССР и США большую часть истории не были хорошими. Когда ситуация улучшилась и стабилизировалась, а напряжение спало, Сталин дал интервью в «Нью-Йорк-Таймс».
Недружелюбие Сталина, его агрессивная позиция и озлобленность изначально вызвали недоумение и непонимание. Когда Доранти попросил фигуранта статьи передать привет американскому народу, он сказал, что это не нужно. Было отмечено лишь, что Сталин доволен миром.
«Мир дает большие шансы на сотрудничество, стабильность и, хотя бы относительный мир». Дав определенность, в конце он запутался в показаниях, не понимая, что сам хочет сказать. Но он все же смог донести и дать людям понять, что США и СССР больше не враги.
Про торговлю он отмечал, что после интервью появится возможность заказывать и оплачивать большее число товаров. Не забыл попросить о выгодном кредитовании Америку, потому что без экспорта у СССР не хватит средств на импорт.
Сталин не раз подчеркивал, что СССР всегда выплачивает долги, хотя делать это практически нечем. Долги же перед США он оценил в 400 млн рублей, заявив, что большая часть от послевоенной суммы, в 1400 млн, была уплачена. Конечно он упомянул об «вечном» экономическом кризисе, который ставит «палки в колеса». Практически у каждого сложились впечатления, что фигурант просто сваливал государственные проблемы на «удобный» кризис.
Про Японцев он высказался как о воинственных людях, но с которыми возможна дружба, в случае, если они пересмотрят отношение к СССР. Насчет Лиги Наций Сталин говорил, что он не кардинально против, т.к она затрудняет дело войны и ускоряет наступление мира.
Самым важным делом во внутренней политике он обозначил сообщение железнодорожного транспорта между деревней и городом. Упомянув это вскользь, он так и не понял, что затронул один из важнейших аспектов.
Практически в каждом вопросе фигурант статьи намеренно уходил от вопросов, менял тему, «лил воду» и говорил полную чушь. В целом, выступление, по мнению историков, выдалось нехорошим и тривиальным. Доклад полон «воды», важные аспекты не пояснены, темы не раскрыты.