Девушки попадали в институт в возрасте 9 лет и находились там до 18. За все это время они не имели права покидать стены заведения. Гуляли они исключительно по его территории, а один раз в год барышень выводили на прогулку в Таврический сад, для чего отттуда выгоняли всех других посетителей. Видеться с родственниками можно было по воскресеньям 4 часа, но только под надзором. Все входящие и исходящие письма проверялись, чтобы девушкам в головы случайно не попали вредные идеи из внешнего мира.
Совершенных барышень, которые были утонченны и элегантны, называли порфетками, а тех, кого сочли недостойными, - мовешками. Последних наказывали, например, отсылали в столовой за стол, где нужно было стоять. Или во время обеда они должны были стоять неподвижно. Еще их заставляли носить не такой, как у других, тиковый передник. Тех, кто бунтовал сознательно, уважали даже больше, чем порфеток.
Цвет униформы, которую носили девушки, зависел от возраста. Младшие ходили в кофейных платьях - за это их прозвали кофейницами или кофульками. У них были белые передники. Средние носили синие платья, старшие - белые с зелеными передниками. В серых платьях ходили девушки, оставшиеся в заведении после основного курса, чтобы дорасти до классной дамы. Их называли пепиньерками.
Также отличались цвета носимых лент - они зависели от того, какой благодетель пожертвовал деньги на содержание девицы в институте.
В учителя набирали исключительно женатых, пожилых или с дефектами. Но и они в силу специфики института подвергались обожанию со стороны учениц. Девушки были совершенно не приспособлены к жизни, очень эмоциональны. Если случалось, что они получали царский платок, его делили на маленькие кусочки, чтобы каждая могла носить его у груди.
Условия жизни в институте благородных девиц по нынешним меркам были не самыми комфортными. В дортуаре было всего +16 градусов, подъем - в 6 утра, умывались холодной невской водой. В день проходило до 8 уроков. Но девушки в совершенстве овладевали искусством падать в обморок, поэтому отоспаться могли в лазарете.
Читать книги не из программы ученицам запрещалось. Существовали специальные издания, где текста было даже меньше, чем многоточий. Но после окончания курса девушки могли приобрести полную версию книг - об этом мечтали все.
Кстати, по желанию родителей прервать обучение было невозможно, так что шансов выбраться в реальный мир из института у воспитанниц практически не было. Но можно было заплатить горничной, чтобы письма шли в обход цензуры.
Питание не отличалось особыми излишествами или лакомствами. На завтрак ели хлеб с маслом и сыром, молочную кашу и чай. На обед давали жидкий суп, мясо из супа, пирожок. А вечером - чай с булкой. Иногда рацион делали еще более постным. За отдельную плату прислуга могла незаметно принести дополнительную еду.
После отбоя девушки пугали друг друга страшными историями. Существовалала легенда, что в стенах Смольного института замурована монахиня.
Сами институтки, или кисейные барышни, признавались, что после окончания учебы они были совершенно не приспособлены ко взрослой жизни и беспомощны.
