Звездная наследница надеялась, что он окажется именно тем мужчиной, на которого можно положиться.
«Повелась я на песни под гитару. Не в 16, а в 26 лет. Мы ехали в поезде на гастроли, и он начал петь. Пел действительно хорошо. И все — я влюбилась! Придумала сама себе какой-то образ романтика, еще такие синие глаза, как мне нравится, и взрослый — ему было за 50...» — делилась она с певицей Валерией.
Кристина и Полина называют третьего мужа Мишулиной папой. Однако постепенно Владимир стал раскрываться не с лучшей стороны. «Я была в розовых очках и не замечала. Но первым звоночком было его отношение к моему ребенку. Оно не было открыто негативным, но велись странные разговоры: «Вот у тебя дочь такая-сякая… Может быть, сдадим ее в интернат?». Кристине было 3,5 года! Когда он пришел в наш дом, она, как любой ребенок, открыто к нему бежала, а он все: «Я устал, не подходи…» — вспоминала Мишулина.
Атмосфера в семье не изменилась и с появлением их общей дочери Полины: «Он мне все время ее сбагривал, на нервах пошли раздражения. Потом встал вопрос: «А пропиши-ка меня, потому что я гражданин Украины». Я, конечно, прописала и еще гражданство сделала. Он объяснял: «Не могу работать, потому что нет прописки, будет — пойду работать». Но не пошел».
Актриса вышла замуж в третий раз осенью 2015 года.
Ведущая YouTube-шоу «Почему я?» была крайне удивлена таким поведением мужчины и поразилась наивности самой Карины. «У нас такая семья. Папа был абсолютно доверчивым человеком. Наверное, по себе судим…
В итоге после того как мы его прописали, он стал негативно вести себя по отношению к моей маме: «Что вы мне тут наготовили? Суп перегретый!». То есть до такой степени все дошло, — говорила она о втором муже. — Чаша терпения закончилась, когда я узнала, что у него на счету лежат деньги.
Мы делали ремонт в квартире, и не хватало небольшой суммы. У меня в тот момент не было свободных денег. Я обратилась к нему: «Слушай, почему я должна по всей Москве умолять дать 80 тысяч, когда я знаю, что у тебя есть. Эта квартира рано или поздно будет принадлежать нашей дочери».
На что он мне сказал: «А как я буду тебе давать? Вдруг ты завтра со мной разведешься?».