Сегодня часто вспоминают события, которые последовали после перелома в ходе Великой Отечественной войны. Среди них история Армии Краевой, которая из активного союзника партизан превратилась в подготовленного и организованного врага. Как это произошло, представим на фактах.
Польские формирования в служебной переписке тех лет тоже неизменно именуются «бандами», не говоря уже о сообщениях советской пропаганды, а их участники — «бандитами». Мы сохраним оригинальную стилистику цитируемых документов, однако следует признать, что с позиций нынешней историографии использовавшиеся в них формулировки не всегда корректны. Армия Крайова, действовавшая на оккупированных вермахтом территориях и подчинявшаяся лондонскому правительству в эмиграции, обладала статусом неотъемлемой части Вооруженных Сил Польши - что было закреплено юридически.
В вопросах организации и дисциплины её формирования не уступали советским партизанским отрядам, контролируемым ЦШПД. Действуя против общего врага, они наносили огромный урон оккупантам, прежде всего, в самой Польше. В западных областях Белоруссии и Украины численность аковских структур была значительно меньше, однако и здесь они являлись достаточно серьёзной силой. В формированиях АК участвовали, конечно, не только поляки, в них числилось достаточно много украинцев и белорусов (по последним подсчетам, белорусы составляли 35-40% от общей численности подпольной армии).
Бресту в планах АК отводилось особое место. В канун нападения Германии на СССР в бывшем центре Полесского воеводства оставалась невскрытая НКВД резидентура. Это была «разведка на Советы» II отдела штаба «Союза вооруженной борьбы» (ZWZ), возглавляемая поручиком Александром Куницким («Мярьян», «Француз»). С началом немецкой оккупации она стала основой для развертывания подполья.
Последнее вполне проявило себя: саботаж, удачные диверсии, полная расшифровка военных перевозок через железнодорожный узел, перехват телефонно-телеграфных сообщений и т. д. Достаточно сказать, что патриотам из независимой группы «Шанец» удалось привлечь на свою сторону даже бургомистра Бреста М. Оппельн-Брониковского. Но лишь наиболее доверенные лица знали, что в городе с 1942 года находился штаб «3-го Полесского участка» особой команды диверсионно-разведывательных операций «Вахляж» («Веер»), получавший задания из Варшавы и Лондона.
В составе «Вяхляжа» ра6отали люди, прошедшие спецподготовку в Великобритании, за которыми в польской исторической литературе закрепилось название «цихацемных». Фактически «цихацемные» являлись инструкторами подрывных дисциплин, которые не только готовили кадры для вооруженной борьбы, но и лично участвовали в боевых акциях. Это были серьёзные профессионалы, на оккупированную территорию они, как правило, десантировались с воздуха. На Брестчине наиболее активно работала группа «Вани». Капитан Альфред Панковский, командир «3-го участка», родился в Пружанах, до начала Второй мировой жил в Бресте.
Только весной 1942 года она пустила под откос 5 вражеских эшелонов. В какой-то момент командир, повредивший ногу, с несколькими коллегами был пленён и оказался в Пинской тюрьме. Об аресте узнали в Варшаве. 18 января 1943 года срочно посланная группа из 16 боевиков АК (варшавских и брестских), возглавляемая «цихацемным» «Понурым» (поручик Ян Пивник), совершила дерзкий налёт на тюрьму.
Несмотря на наличие в городе трёхтысячного гарнизона оккупантов, аковский спецназ вызволил товарищей, а, заодно — и остальных узников, находившихся на том же этаже. Охрана при том была практически бесшумно обезоружена и зарыта в камерах - так что организовать погоню гитлеровцам удалось лишь спустя несколько часов. «Ваню», едва живого от пыток и с незажившим переломом благополучно переправили в Варшаву.
Командование «3-м участком» вместо него принял «цихацемны» Болеслав Контрим («Жмудин»), который отлично знал Брест и окрестности, так как до войны служил в местной полиции. Приведенные эпизоды, надо полагать, неплохо характеризуют тех, кто летом 1944 года по стечению эпических обстоятельств оказался противником сотрудников УНКГБ. По приказам из лондонского центра «Веер», после частичного выполнения планов диверсионной войны, был свёрнут. Его кадры в конце 1943-начале 1944 года влились в аковские партизанские отряды, усилив их командно-офицерский состав.
По состоянию на июнь 1944 года на территории Беларуси действовали десятки таких отрядов общей численностью до 17 тысяч бойцов (правда, на Брестчине их в тот момент почти не было). Это неплохо обученное и вооруженное войско, отдельные подразделения которого во время Белорусской наступательной операции даже еще до нее взаимодействовали с регулярными частями Красной армии и партизанами, теперь находилось «по другую сторону баррикад».
Свою роль сыграл разрыв в 1943 году дипломатических отношении Москвы эмиграционным правительством (из-за Катыньских событий), эгоистичные политические маневры высшего польского руководства, принявшего выжидательную тактику (концепция «двух врагов»), а также жесткая позиция И.В. Сталина, уже сделавшего ставку на других, «правильных» поляков. В постановлении ЦК КП(б)Б «О дальнейшем развёртывании партизанского движения в западных областях БССР» (22.06.1943), например, указывалось, что необходимо «устранение влияния польских националистических организации» на территории Белостокской и Брестской областей.
Летом 1944 года на территории Барановичской области дошло до эпизодических, но острых боестолкновений аковцев с советскими войсками и партизанами. Формирования АК настойчиво преследовались, изолировались и разоружались. Офицеров арестовывали, рядовой состав после проверки на благонадежность включался в подразделения Войска Польского (сформировано на территории СССР в марте 1944). Не прошедших проверку аковских солдат немедленно отправляли во временные лагеря для интернированных.
В Бресте оперативники УНКГБ начали зачистку против аковских нелегалов в первые же недели после освобождения областного центра. Вскоре было арестовано 7 человек, в том числе двое курьеров, захвачены некоторые документы, включая шифры для переписки и радиосвязи. Еще до того, в начале августа часть подпольщиков, выжившая после тяжелых провалов в борьбе с СД и гестапо, не дожидаясь, пока их снова возьмут в оборот, спешно покинула город.
Отдельными группами они двигались на север, к Семятичам, где по приказу Варшавы должна была сформироваться 30-я дивизия Армии Крайовой.
В октябре 1944 года органы госбезопасности взяли Зигмунта Изерского последнего эмиссара АК, прибывшего из Варшавы для восстановления связи с брестским подпольем. В Бресте он мало что успел. Грянули новые провалы. Общее число польских «клиентов» УНКГБ по Брестской области к концу осени достигло 67 человек.
После неудачи операции «Буря» и поражения Варшавского восстания (эти события подробно освещены в научно-исторических трудах советских, польских, белорусских и других авторов) военно-политическая ситуация для поляков изменилась настолько, что в начале 1945 года Армия Крайова была распущена.
Последнее значительное противостояние с теми, кто не сложил оружие, случилось в Брестской области в марте 1945 года. Вот как описывается оно в отчете о боевой и оперативно-служебной деятельности внутренних войск Белорусского округа:
«10.5.1945 г. в районе южнее Бреста прорвался через границу батальон польской армии, который по заданию подполья АК должен был рассредоточиться на территории БССР. Войсковым отрядом 265-го сп (50 человек) в результате боевого столконовения и поиска убито 50, захвачено 64 бандита».
Добавим лишь, что в той операции участвовали пограничники 86-го Брестского отряда.